Золотые ресницы... Полоснул по городу закат. Что тебе снится, Что сейчас, что шесть веков назад, Старая столица..?
Шум пиров и мирры холодный хмель, Сталь звенит над миром голодных свор, В будуарах - трепет, в соборах - трель, По сафьяну выполнен приговор. Кровь течет по небу - и мостовой, Пьян ее багрянец, смертельно пьян, Кровь из ран заката - и ран того Юноши, чьим саваном стал сафьян.
Налей еще вина... мой мальчик.
В быстромеркнущем свете Все слилось в слепящую спираль. И века, и соцветья, И юнец насаженный на сталь, Как гусак на вертел...
Год за годом статны, юны, горды, В бархате, в сафьяне, в пыли дорог, Прибывши в столицу искать судьбы, В первой же дуэли находят рок. Колокол пророчит черед их тризн, Но не будем, впрочем, о них скорбеть: В той игре Таро, что зовется жизнь, Мы рискуем большим, чем карта Смерть.
Налей еще вина... мой мальчик.
Ночь дрожит опереньем Под покровом звездных мириад. Краткий трепет забвенья, Словно самый сладкий в мире яд, Словно миг смиренья...
Сорваны печати с могильных плит. Мертвецы встают чередой черед. Тот, кто не был в первом бою убит, Тот открыл у Смерти кровавый счет. Мастерство убийцы - стальной капкан, Если сила - грех, отпущенье - миф. И смеется Дьявол, двойной аркан, Что вернее всех узнает своих.
Налей еще вина... мой мальчик.
Буря! Пред рассветом буйствует во мгле. Будут! И сафьян, и саван, и сирень, И сочтенье судеб...
Завтра будут порох, и дым мортир, О, Война, ты вспорешь нас всех по швам! Рухнет в твое море прогнивший мир, Молнией расколотый пополам. Поднимайся буря, развернись мгла, Смой соленой пеной и гниль и гной, Кровью и вином окропив тела, Вышвырни нагими на брег иной.