Нас сметали империи. Никогда Мы не брали приступом города, Но один сумели сами создать Из камней над речной водой.
Там, где волны бежали, зажглись фонари, Кружевами улицы пролегли. Ни дворцы, ни палаты, ни монастыри – Лабиринт на песке со льдом.
Черный кот, церковь Йекаба, шпиль в вышине – Красота, неподвластная бегу дней, Доказательство нашей причастности к ней – В площадь впаянный Rigas Doms.
Война
Мы в лесу, и лес пронизан войной. Туго стянуты выстрелы тишиной. Меж деревьев застыла серой стеной Молчаливая наша рать.
Было б легче, но враг менял имена. Это сбило нас с толку – беда? вина? И что делать теперь – умолять? проклинать? Или просто чего-то ждать?
На беду мы, похоже, детей растим, Ведь какой язык им станет чужим, Чьи слова и дела ненавидеть им, Мы не сможем им рассказать.
Река
Мы всегда в движенье, наш путь далек. То на Запад мы смотрим, то на Восток. Мы – Реки теченье, мы же – порог, Замедляющий бег ее.
Наши сны, сомнения, нашу печаль, Наших песен радость и гнева сталь Как осенние листья несет Она вдаль, Напевая о чем-то своем.
День наступит – и мы уплывем по Ней, Став немного старше и чуть сильней, Осознав, что на свете всего важней Быть в Реке осенним листком.