Мой стержень будто согнут пополам, Мне тщательно смещают точку сборки. И я качусь с какой-то тыльной пыльной горки По шпалам, по сердцам, по зеркалам...
Волоколамское шоссе, Пригнись, я выпустил шасси. Дай Бог, и он же упаси - Я не впишусь в твоё эссе.
В конструкторском бюро моих побед Чертёжник чёртов допустил ошибку; Я лез на Эверест - попал на Шипку, Спешил на ужин - вторгся на обед.
Обетованным слыл мой дом, пока Я был паяц невидимого фронта, Теперь меня облюбовала фронда, И вытолкнула выше потолка.
Когда-то красная Москва, Неси меня во весь опор! Кто первый пойман, тот и вор, - Альтернатива такова.
За мартом неизбежен жерминаль, А прежде сентября жди термидора. Мой чёрный ящик увела Пандора - И я не знаю: муза ли, жена ль?
На лице подтёки от разлук, В запястьях пульс отчётливей чечётки. Цепляюсь за слова, держусь за чётки, И бьюсь то лбом, то сердцем об каблук.
Я в Шереметьево один Завис ветровкой на гвозде, И мне мерещится везде Высокогорный серпантин.
Играй же, мой невидимый тапёр, Шлифуй штанами свой вертлявый троник, А я один на фоне плоских кинохроник Открою дверь в воздушный коридор.
Дороги к закату облака, - И вот сквозь кашу птичьих переносиц Летит в пике мой реактивный судьбоносец, А я катапультируюсь в бега.
Дрожите, мёртвые моря! Я выживаю вопреки, Я заплываю за буйки, Я забываю якоря.
Волоколамское шоссе, Я сделал круг - и невредим. Я в Шереметьево один, Я избежал твоих эссе.