Море, лагуны и горы знали цыганку - плясунью И двадцать семь матадоров сватались к ней в новолунье. Но отвечала красотка лучше мужчин я не знаю. Доля - цыганка и смертью я за измену караю И двадцать семь кавалеров сразу, как свечи, погасли. Только влюбленный тореро громко сказал - я согласен.
Так пойте романсеро о пламенном тореро На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро. Верьте не верьте, но это не игра Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.
Полдень, прохлада, фиеста, свадьба в приморской таверне. В белом цыганка - невеста, в черном красавец тореро. Гости, на свадьбе танцуя, все жениха поздравляют, Но он, невесту целуя, взглядом других раздевает.
Так пойте романсеро о пламенном тореро На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро. Верьте не верьте, но это не игра Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.
В трауре ветреный город, плачут бульвары и скверы. И двадцать семь матадоров грустно хоронят тореро. Он не погиб на арене, смелостью был он прославлен. Но, уличенный в измене, юной цыганкой отравлен.
Так пойте романсеро о пламенном тореро На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро. Верьте не верьте, но это не игра Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.
Так пойте романсеро о пламенном тореро На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро. Верьте не верьте, но это не игра Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра.
Так пойте романсеро о пламенном тореро На свете нет, наверно, бесстрашней кабальеро. Верьте не верьте, но это не игра Любовь - подруга смерти, а, может быть, сестра. а, может быть, сестра. а, может быть, сестра. а, может быть, сестра.