Если бы сбылось пророчество майя, и весь мир накрыло чертовым цунами, и я о неизбежном узнала за неделю до бедственного сигнала, то не стала бы плакать – некогда, а позвонила бы одному человеку и спросила полушепотом, как будто экономя кислород: «Какие планы на остаток жизни? Предлагаю трахаться и дружить».
Сороковые – роковые. Восьмидесятые – усатые. Девяностые – компостные. Нулевые, хуле вы приплыли? Миллениум был тленен еще до наступления.
Мне неведом страх потери, ведь и так ничего нет. Ничего, по крайней мере, что хотела бы иметь.
Мое бытие – серое платье без оборок, и только при встрече с тобой бабочки в животе порхают так бойко, что хочется их пришибить мухобойкой.
Задержите его, товарищ полицейский. Этот парень украл мое сердце.
И жаль, что ты живешь по ЗОЖу. Я бы взяла тебя в заложники за кадык. Ни один киприот еще не умер от холодного пива и халлуми. Не умрешь и ты.