Моя любимая террористка. Писать её маслянисто и склизко: думает она быстро; говорит низко, басисто; целится укусить – попадает близко к больному или почти впритык – у кого-то сдавливает кадык, кто-то уже привык, такие, как я, например, не принимавшие мер контрацепции, когда она входит внутрь содержимого полусфер мозга или ещё куда. Она говорит «вы ничтожество, сударь», и кружится голова от этого цокота.
Моя любимая психопатка. От припадка и до припадка она улыбается до неприличия мило и на конфеты падка, хотя если б знала, насколько сама она сладка, только себя бы любила и никому не давалась, как не даются смертным древние языки. Я не помню, как долго и со скольки, но даже столько хотеть её полностью, без остатка не кончается сила и не приходит усталость.
Моя любимая наркоманка, пачками скуривает слова и глядит спокойная, как из танка. Такая невинная простота. А сносит с неё сильней раза в два, чем будь она валерьянка, пролитая на кота, резко словившего миражи про далёкую Тмутаракань. И сколько её ни лижи – будет панически мало. А мама ведь в детстве учила, предупреждала – не пробовать всякую дрянь.