Он пел и за ним шли Миллиард Чужих и один Свой, Он кричал \"Мы!\" и тыкал в небо рукой. Ему кричали: \"Да! Мы с тобой! Пой!\" И тупо копировали дерзкий жест. И только Свой хватался за крест. И только Свой слышал суть, А суть была волчьим воем, Давила грудь, кромсала слух нестроем. А Чужие кричали: \"Давай ещё!\" И он давал им и даже сверх. Они смотрели в Него, Он всё чаще смотрел наверх.
Миллиард Чужих превратился в два, А Свой как был, так и есть один, Только жив едва и чем-то похож на дым.
А Он пел и всякий раз Ему кричали: \"Давай про \"мы\"! Эта песня - класс! Эта песня - ты!\" И Он взвывал в темноте чужих глаз, И все в экстазе стонали: \"Ой! Ой!\" Но только всякий раз становился прозрачнее Свой. И вот, когда Свой исчез совсем, Он вдруг увидел в толпе Чужих Будто бы тень из сказочных снов своих. Он ткнул в неё пальцем и крикнул: \"Я!\" Забыв, что должен был крикнуть \"мы\", Все взглянули туда и ослепли от пустоты.
\"Ни хрена себе! Это мы-то, сука, Пустое место?! Тебе быть мёртвым!\" И взмыли руки кровавым чёртом.