Тускнеет обаянье красоты. Пришла пора осеннего сиротства, И ветер гонит ржавые листы Вдоль улиц со следами благородства, Которое не трогает души, Поскольку первозданный вид утрачен, И не представить мне дома иначе, Чем выглядят сейчас, хоть ворошит Судьба щипцами тлеющие угли… Бессильна память прошлое разжечь, Тем более, чужое. Детям кухни И внукам с самомнением предтеч, Не стать аристократами, что жили Когда-то здесь, чьи предки сотни лет С гербами, из стариннейших фамилий В крови несли свое происхожденье… И сгинули… Куда? Ответа нет… Остались только призраки и тени Иль их подобье. Что они тебе, Носителю убогой субкультуры, Привыкшему считать литературой Крутые детективы и т.д. Чем опечален ты, наследник Хама? Откуда непонятная тоска, Как будто из дешевого романа, По не тобою прожитым векам? Ты не простужен, часом? Осень, ветер, И листьев под ногами ржавый цвет… Здесь жили люди, вырастали дети… И сгинули… Куда? Ответа нет… Что ж удивляться памяти короткой, Пусть не понять – откуда в горле ком? Иди домой, согрейся, выпей водки, Послушай дождь, шумящий за окном… В конце концов, сходи, браток, в парилку, Распарь излишне нервное нутро… «Откупори шампанского бутылку Иль перечти «Женитьбу Фигаро!» Причем здесь Пушкин? Ах, из тех же бывших! Но, как ни кинь – Великий наш поэт… И то ли шепот, то ли дождь по крыше: Все сгинули… Куда? Ответа нет! Как жить теперь? Живи себе, как жил. Пиши стишки, кляни свое сиротство: Никто, поверь, не выйдет из могил, Чтобы воздать тебе за благородство… Да что тебе до них? Ты не эстет, И не служил в лейб-кирасирах синих… Но, как они – ты пасынок России… Вы сгинули… Куда? Ответа нет.