Так было однажды услышано мной. Спустя пятьдесят три года после освобождения вернулся он из Золотого Облака, чтобы еще раз поднять перчатку, брошенную Небесами, пойти наперекор Порядку жизни и богам, этот порядок установившим. Последователи его молились, чтобы он вернулся, хотя и грехом были молитвы эти. Мольбам не потревожить покоя шедшего в нирвану, при каких бы бстоятельствах это ни произошло.
Но молились облаченные в шафранные рясы, чтобы он, Меченосец, Манжушри, вновь сошел к ним. И, как поведано, Бодхисатва услышал их...
Он, подавивший желания, не зависящий от корней, пастбищем которому пустота - необусловленная и свободная, - путь его неисповедим, как птиц полет в поднебесье.