Я в подвале сидел, Ожидая расстрел, Жрал я крыс и пил грязную воду. Билась в клетке душа, Было трудно дышать, Сатану я молил о свободе.
Кум меня донимал, Через прутья плевал И смеялся как злая гиена И решил тогда я, Что пора мне, друзья, Поскорей выбираться из плена.
Восемь лет рыл я ход, С меня градом лил пот, Я сточил свои ногти до крови Я совсем одичал, Я от злобы кричал Богохульствуя и сквернословя.
Полз я через тоннель, Но менты взяли цель, И стреляли в меня из винтовок Кровью я истекал, И кишками плевал, Хоть был молод, находчив и ловок.
Вот я выполз в тайгу, Шаг ступить не могу, Вижу тень надвигается слева. Смерть мне машет косой, И зовёт за собой, И краснеет как старая дева.
Бесенята шумят, И зовут меня в Ад, Говорят, что меня там заждались, Там готовят мне трон, Здесь же стаи ворон, Уже близко к зрачкам подобрались.
Я силёнки собрал, В лицо Смерти сказал: "Я забыл отчий дом, и невесту. Ты, мамаша, права, Но позволь мне сперва, Насладиться своей чёрной местью.
Пусть заплачут менты, Пусть засвищут кнуты, Что окрасят в багровый их спины, А потом, с тобой мать Мы пойдём погулять, По бескрайним горящим равнинам."
Воздух носом втянул... "О, отец Вельзевул, Ты ответил на мои молитвы". Пахнет серою снег, Значит был мой побег Лишь предвестием яростной битвы.
Я немного привстал, Астарот и Баал, Чую, шерстью покрылися руки. Я оскалил клыки, Завыл не по-людски: "Вот и смерть вам, легавые суки."
Я вернулся в тюрьму, Принёс муки и тьму, Мои зубы наполнены ядом И я начал рвать плоть Грызть, давить и колоть Низвергая ментов в бездну Ада.
Снег окрасила кровь И витал вновь и вновь, Боли крик над безжалостной бойней, Пули их не спасли И менты в снег легли Без молитвы без заупокойной.
Что ж, братишки-зека, Я прощаюсь пока, Истекает мой срок договора. Помните мой завет, В небесах правды нет Только Дьявол - надежда для вора.
Вот вступаю я в ад, Чёрт мне кореш и брат Проведу я там вечность привольно. Ну, а вы, пацаны, Вечно помнить должны Про колымского зека-вервольфа.