Неправильного выбора вообще не бывает, как и правильного - потому что есть только твой. В комнате двое, они думают это рай. И если у них забрать друг друга - им будет очень больно.
…
Было бы как-то не правильно говорить, что я читаю не в бит или учить, как надо читать. Это как спрашивать, зачем я это пишу - сразу понятно, что в тебе одна пустота. Когда отдаешь им все, что вообще способен отдать и веришь: она услышит эти стихи и вспять обернуться шаги по граблям из дат, и ты перестанешь быть чужим, ненужным, плохим... Любовь - это химия, мне становится тихо. Цинизм выжигает и думаешь, что живешь. Они так стремятся выглядеть дороже других, поэтому ищут и покупают - где дешево. Падает дождь, а во мне горят фонари. Достаточно быть. Пускай я трижды не прав - в этой глупой надежде, что еще прогорит на конце сигареты - вдохни из пластика правду.
Да хотя этой “правды”, тоже, в общем-то, не было. Написав свою "честность" продолжаю им врать. Чья-то бабушка мелочь себе считает на хлеб - и не может, и никак не может собрать...
Мимо летят по делам - тойты, лексусы, ауди, мерседесы и машины российского производства. Летит твоя жизнь… Точнее, блять она падает! Она падает друг, скоро она разобьется!
…
Кто-то плачет, узнав это - так просто, по-детски. Но на пыльных глазах уже не увидишь слез. Жизнь? Жизнь - это просто полный пиздец. Мне, правда, страшно однажды проснуться взрослым. Скоро будут морозы, нужно одеться теплее. Я цитирую Centr и нажимаю на старт. Я вдруг понял: вороны тоже пытаются спеть и никто не виноват, в том, что мы слышим лишь карканье.
Время убьет нас - уже без “как бы”. Из своей недожизни пытаюсь сбежать в стихи. На обугленных ветках неудержатся капли. Мы поймем это всё – вчера, на вписке, бухими. Никто не поддержит и не скажет “ты сможешь”. Все в наших руках и в этом самое палево. Я закончу писать, когда закончится дождь. Выбора нет, его вообще не бывает.