В разреженном пространстве земных рукопожатий, В размеренном движенье к вершине всех вершин Уже неинтересны застолья шатий-братий, Уже не различаешь ни женщин, ни мужчин.
Как далеки оттуда игрушечные люди, В ворованное счастье поверившие влёт. Сшибаются народы, но небо их не судит, Им все прощает небо, прощает и зовет.
То небо, как старатель, не спит, не отдыхает, Скорбя, что друг от друга устали муравьи, Песок случайных взглядов старатель намывает: А вдруг да попадется крупиночка любви.
А ты идешь к вершине, тебе плевать на брата, Кто там кого унизил, и кто кого убьёт?.. Немую безучастность и слепоту фаната Тебе прощает небо, прощает и зовёт.