И потянутся за окнами вагоны, полетят поезда воспоминаний по заснеженным путям в города, с названьем коих ты отныне не в ладу, где рассвет встречает кухни в послепраздничном бреду… Так, домыв свою посуду, тихо в форточку кури. Здесь тепло не отлетает ни от лестничных перил, ни от медных рукояток – сквозь завесу холодов, каждый город, вероятно, помнит каждую ладонь. Откровением подъезду, дверью скрипнувшей – войди (пусть грохочет гулкой бездной, кувыркается в груди), по ступенчатым каскадам, не считая этажи!.. Как же время растаскало, тех, кем раньше дорожил! Боже, как нам детства мало! Как огромен шар земной! Здесь конца не видно, мама! Мир окончился зимой. И на полпути до верха, стой, ослепший у окна. Не жалей пустого века, потому что жизнь – одна. Не ищи здесь знака свыше и пропавшего звена. Слышишь, там, на крыше, слышишь? Спит в слезах твоя зима.