В последний год алхимика Архипова, Земля сухая, бытиё – холодное. Чай жидкий, с листиками липы, А мысли, что кентавры – благородные.
Ученики, увы, неблагодарные, Алхимиком отправлены в изгнание. Качнулся разум, постаментом мраморным, И улетел, подобно тайным знаниям.
В последний год алхимика Архипова, Как воздух хлебом, умопомрачительно, Он грел жильё бессмысленными книгами, Кидая в печь их гордо и значительно.
Соседи приходили изнурённо, Кто с пирогом, кто с рыбой запечённой, Кто просто так, испуганно и серо… Скрипел огонь, привычно пахло серой.
«Будь проклят мир с момента просвещения, Будь проклят час моей инициации, Будь проклят Бог» – слова, как пепел Феникса, Как крылья свастики, вплетённые в абстракцию.
Соседи испарялись изнурённо, Напившись чаю, с листиками липы. Какие мысли были благородные В последний год алхимика Архипова.