Копипаста - Сказ про Писюна | Текст песни

• Тексты песен
• Копипаста
• Сказ про Писюна

СВИТЕР
Когда мы с Мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был ни хуя не адекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (это когда люди засыпают неожиданно), только с той особенностью, что он не засыпал, а залипал. Причём наглухо, то есть сначала он хоть как-то втыкал в окружающую действительность, а потом ни с того, ни с сего стопарился и пускал слюну. Приходил он в себя только в процессе того, как уже весь класс с криками: "Зырьте, ребят`, у ебаната опять батарейки сели!" - отвешивал ему подзатыльники (под затылок) и подсрачники (под сраку). За глаза его, конечно, называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали Стасика нейтрально и с детской непосредственностью - Писюном. Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то с лёту записала нас с Мишей в писюновские друзья (может, встали по неосторожности слишком близко) и много чего нам про него поведала. Оказалось, был целый список вещей - типа "цЫклично движущихся блять объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", которые Писюну нежелательно было "наблюдать ваПще", а то была опасность впасть в "кАнкретнА долговременный ступор" или произойдет загадочное и страшное "хуйвознаит чего ещё". Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах ввести Писюна в кому - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед ебалом цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хуй. Писюн не поддавался. После уроков мы втроём стояли в раздевалке. Там, раздосадованный такими несрастухами, Миша сурово, как злоебучий Берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей какого-то хуева постмодернизма, привезённый из какого-то не менее хуева Чуркистана. Это сейчас, с высоты, так сказать, своего жизненного опыта, я понимаю, что на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, наркоманов и дальтоников по совместительству, художественными средствами был изображён героиновый приход, но в ту юную невинную пору мы были свято убеждены, что это всего лишь картина, на которой пять зелёных всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда Миша надевал эту паранойю, превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навязчивое желание - обхватив голову руками, бежать на хуй прочь с криками типа "Нет! Нет! Только не в мой мозг, ёбаные пришельцы!". Стоило Мише выйти в этом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая, о чём только что думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни - обильно менструировать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения, поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То есть, как вы понимаете, на блёкло-сером раздевалочном фоне мишин свитер нехуёво выделялся. Да хуй ли там, скажу больше - по-видимому, не существует в природе вообще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы. Хотя, если вы нароете где-нибудь летающую тарелку с огромной надписью "ЗЕМЛЯНЕ! МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ!" - то можете смело, надев мишин свитер, встать рядом. Такие вещи идеально дополняют друг друга. Красное пятно блякнуло что-то вроде "щасливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Я оторвал глаза от пола - И ТУТ УВИДЕЛ ПИСЮНА. У Писюна было такое ебало, как будто он сам всю ночь ловил чёрную рыбу в компании зелёных всадников и теперь стоял передо мной до полусмерти заёбанный - с подкашивающимися ногами, откляченной губой и тупым взглядом. "Откачивал" я его минут пятнадцать - "залип" он в тот раз основательно. Мише после этого я велел сжечь свитер на хуй, пока не произошло непредумышленное убийство.
ДУСЯ
Была у Писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно пизданутым животным -- въёбывалась с разбегу в стены, промахивалась, на хуй, мимо миски с молоком харей в пол и на фоне всего этого непрерывно корчила непонятные ебала. Дусей, кстати, она была чисто формально, поскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла на хуй". В общем, Дуся была не жилец по любому -- каску у неё снесло при рождении, и по законам природы она должна была скопытиться в пизду ещё в раннем детстве, когда вместо титьки тыкалась еблищем маме в сраку -- но тут, блядь, в планы естественного отбора вмешался известный гринписовец Писюн. Дефективную Дусю он нарыл на какой-то помойке и припёр, естественно, в дом -- это, по ходу, был вообще последний раз, когда Писюн полноценно держал лохматую бестию в руках, потому как, когда Дуся подросла и превратилась в трёхцветную лопоухо-косоглазую поебень, она начала двигаться. Двигалась Дуся очень резво -- создавалось впечатление, что даже срала на ходу, а если задерживалась в одном месте больше десяти секунд -- значит либо спала, либо отъехала на хуй: периодически, видимо, по примеру "хозяина", с ней случались кратковременные приступы спокой

Копипаста еще тексты