пусть мои птицы улетят дикие стоны в рай я драю сотни тысяч текстов корабельных трюмов и если эта тварь перелила бокал за край веди меня к нему и помни что поэт не умер а вы готовы тыкать пальцем рассказать за жизнь мне а я готовы оттаскать бы вас за щеки монстры я не искал среди войны порции людей так просто возьми мою ладонь и полюби мое уродство тихий тихий час белый белый снег заполняет все пространство бандероли слишком сильный яд слишком слабый свет температура головы семьдесят семь и девять я не знаю кто я я не знаю где я и зачем себя зову под звуки танцев гильз я своя находка я своя потеря моя судьба как лифт миксует вверх и вниз горит словарь блюю в слова плюю на славу рока перетащи меня поближе к хэппи милу с соком куда бы я не шел я съехал с перекладин мозга не перегладить мою жизнь гну перемычку носа но я веду свою войну в арках я боле вязну и вместо кофе с молоком и кашель кашель кожа просто не трогайте мой мир просто не трогай ложью всем было похуй как один становились на лыжи я через пасту лезу вниз через опасный выстрел вниз на высоте карнизов мразь мой обитает разум я разорву ваши тела педики педики телки я словно телефонный разговор не лез из трубки пока дрожит твоя рука танцуют вальс по кнопкам я запишу кровавый трек испотрошенной глоткой где будет завтра моя жизнь тикать секундной стрелкой по береаве ваших жил буду звучать за стенкой но супратив мои глаза перед зеркальной дымкой я шел вперед глотал туман и сочинял вам дэмки меня готовы были знать стаи бомжей окрестных я уходил я уходил внутрь себя и мыслей шагом из подъезда он голодный грязный выпал тонны снега у обочин трассы но он обернулся но он улыбнулся можешь развернуть там в бандеролях пусто тихий тихий час белый белый снег заполняет все пространство бандероли слишком сильный яд слишком слабый свет температура головы семьдесят семь и девять