Внутри меня есть маленькая дверца, Не каждому открыть её дано. За этой дверцей поживает сердце, Капризно и обидчиво оно, То жалится, то денежку канючит, А то то то, то сё подай ему. Я потерял от этой дверцы ключик И что за ней твориться — не пойму.
Я только слышу, как за этой дверцей Оно стучится с частотой два герца.
Бывало, чуть проснёшься: словно пташка, Душа поёт и нежится с утра, А из-за двери, будто старикашка, Оно канючит: «Выпить бы пора». Пришибленный, как будто бы застали Меня за чем-то очень нехорошим, Я надеваю старые сандалии Или влезаю в новые калоши.
Как маленькая школьница, бочком, Шагаю в магазин за коньячком.
Играют на помойках ребятишки, Пьют дедушки на лавочках винцо, А я угрюмый, как художник Шишкин, Уродую пейзаж своим лицом. Оно внутри меня всё шепчет: «Внучек», — (Ну тоже мне, нашло себе внучка!) — «Возьми коньяк какой-нибудь получше». Ну ладно, коньячка так коньячка.
И сразу же от радости за дверцей Оно стучится с частотой три герца.
А, может быть, с ним как-нибудь покруче, Хотя бы раз отказом попужать, С другой же стороны, его, как внучек, Я вынужден любить и уважать. А то ему не то чего-то скажешь — Оно то стук тихонько, то молчок. Как говорится, сердцу не прикажешь — Приходится крутиться, как волчок.
А то ведь может страшное случиться — За дверцею никто не застучится.
И всё-таки, пока оно стучится, Заканчивая утренний вояж, Я с коньяком лечу домой, как птица, И украшаю уличный пейзаж. Детишки, шумно шмыгая носами, Вокруг меня кружатся, как волчки, И влажными от радости глазами Встречают у подъезда старички.
Я с вами попрощаюсь у подъезда — Ведь всё, что дальше будет, вам известно...