Совсем недавно судьба в очередной раз свела меня с однимстарым знакомым, Стасом, которого я не видел лет семь. В этой связи я ирешил описать несколько епизодов из жизни этого беспезды знакового вмоей жызни персонажа.
СВИТЕР Когда мы с мишей учились вшестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был нихуянеадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-тотам отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), токаон не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То исть сначала он во што-тофтыкал, а потом ни стого, ни с сего стопарился и пускал слюну. Приходилв себя только после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, уебаната апять боторейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники подзатылок и подсрачники под сраку. За глаза ево называли дурачком, ноговорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвалистасика нейтрально - писюном.
Скоро в школе появилась иписюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с мишей вписюновские друзья и много чё нам про нево поведала. Оказалось былцелый список вещей - типа "цыклично движущихся блять объектов" и"изображений с яркой цветовой гаммой", - которые писюну нежелательнобыло наблюдать вапще, а то была опасность впасть в канкретнадолговременный ступор или хуйвознаит чего ещё. Остаток того учебногодня миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому - он ходилвокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а черезравные промежутки времени вертел у того перед ебалом цветнымикарандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристальносмотрел в глаза. Хуй там. Писюн не поддавался.
Послеуроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такиминесрастухами Миша сурово, как блять берия, натягивал на себя свойлюбимый чудо-свитер, апогей суканах пост-модернизма, привезённый изкаково-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, тыксызыть, своего опыта, японимаю, што на етом предмете одежды силами таджикских ткачей, посовместительству наркоманов и дальтоников, художественными срецтвамибыл изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены,што это пять зелёных всадников ловют чёрную рыбу в красном поле подпалящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда миша надевал етупаранойу, превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у менявозникало навящивое желание обхватив голову руками бечь нахуй проч скриками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, ёбаные пришельцы!". Стоиломише выйти в етом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаццо встороны, забывая о чём тока што думали, маленькие дети принималисьплакать, а молодые барышни - обильно менструировать. У меня лично, каки у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты иголовокружения, поетому я старался смотреть по возможности в пол. Тоисть, как вы панимаити, на блёкло-сером раздевалочном фоне мишин свитернихуёво выделялся.
Да хули там, скажу больше - несуществует в природе вапще такого фона, на котором этот ебучийаксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы блять нароете где-нитьлетающую тарелку с агромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - томожете смело, одев мишин свитер, встать рядом - такие весчи идеальносуканах дополняют друк друга. Красное пятно блякнулошто-то вроде "щасливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глазаот пола, я увидел писюна. У писюна было такое ебало, как будто он всюсука ночь ловил Чорную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передомной типа заёбанный - с подкашивающимися ногами, отклянченой губой итупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я ево минут 15откачивал. Мише сказал сжечь свитер нахуй.
ДУСЯ Была у писюна кошка,звали Дусей. Дуся была нещадно пезданутое жывотное - въёбывалась сразбегу в стены, промахивалась нахуй мимо миски с молоком харей в пол,корчила непанятные ебала. Дусей, хстати, она была чиста формально,паскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла на хуй".В общем Дуся была не жилец палюбому - каску у неё снесло при рождении,и по законам п