Последние листья. Последняя осень. Последняя кровь. Последний бегущий, и серая шерсть попадает в прицел. Вороны взметнутся, и в приступе боли почудится вновь, Как был ты волчонком, который кусаться ещё не умел.
И взвыть бы «за что?» – но ты знаешь, что к хищникам жалости нет Ни в дебрях лесных, ни в бетонных коробках больших городов. И только одно тебя сможет заставить забыть этот свет: Пока тебя ищут, волчата уходят тропою волков. И только одно тебя сможет заставить забыть этот свет: Пока тебя ищут, волчата уходят тропою волков.
И через каких-то пол-года над миром настанет апрель, Холодные реки, проснувшись, покинут свои берега, И новый вожак будет чуточку грустно глядеть в колыбель, И новая песня взовьётся к луне, пронизав облака.
И кажется странным, что смертные души, плюя на запрет, Оденутся в серые шкуры, с набором когтей и клыков. И только одно тебя сможет заставить любить этот свет: Плюя на запреты, волчата уходят тропою волков. И только одно тебя сможет заставить любить этот свет: Плюя на запреты, волчата уходят тропою волков.
Вот лай позади, и сентябрь палёною шерстью запах, Смешались часы и минуты, охотники что-то кричат… И ты улыбнёшься, на память оставив оскал на клыках, С тоскою в последний раз вспомнив своих непослушных волчат.
Ведь волчьи тропы по волчьи же мастерски путают след: Один раз наступишь, и в жилах заплещется хищная кровь… И бравый охотник склонился над трупом. Тебя больше нет. Минута молчанья – волчата уходят тропою волков. И бравый охотник склонился над трупом. Тебя больше нет. Минута молчанья – волчата уходят тропою волков.