И тогда вперед рванула Конница монгол крутых, Они с шашками скакали В шапках заячьих, лохматых – И от страха хохотали И дрыстали в голенище. – Конница орала песню Про Монголию родную, А им с тыла подпевал Хор монгольских девок. – А им с тыла подпевал Хор монгольских девок. – Симаси, асима, асима, сунь хуй в чай, Симаси, асима, асима, сунь хуй вынь, Симаси, асима, асима, сунь сам хуй, Симаси, асама, асама, хуй засунь. – Проскакав сто восемь сажень, К русским подойдя в притык, Кони стали спотыкаться О пустые, блядь, бутылки, – О пустые, блядь, бутылки, И говнище с перегаром. – Проскакав еще пять сажень, Кони стали падать вниз, На бутылках спотыкаясь И в блевотине катаясь, – Все, что после пьянки русских На земле пооставалось. – Симаси, асима, асима, сунь хуй в чай, Симаси, асима, асима, сунь хуй вынь, Симаси, асима, асима, сунь сам хуй, Симаси, асама, асама, хуй засунь. – Наши даже не успели С лошадей монгол сшибать, Они сами разлетелись По земле родимой, русской, Напевая громко песню Про Монголию родную. – Симаси, асима, а чё там за хуйня? Симаси, асима, там наши отсоси, Симаси асима, щас лусские плидут, Симаси, сосать, сосучки нам дадут. Сосучки нам дадут. – Время рекламы. Покупайте конфеты «Сосучки» – петухи на палках древнехарьковского хлебо-кирпичного комбината. – Сосучки… Сосучки… Сосучки… Сосучки нам дадут.
--- От мамайского Информбюро. Набив стрелку на Куликовом поле, хан Мамай не смог ответить за свой базар и после разборок между богатырем в законе Пересветом и монгольским авторитетом Челубеем начались кровавые разборняки двух группировок.
Бригада монгол, именуемая в дальнейшем «конницей», беспонтово ворвавшись в зону русской братвы, именуемой в дальнейшем «передовой фланг русской армии», была разбросана по земле к ебене матери в результате спотыкания об гавно, можно сказать, гавнище, бутылки и озорную блевотку, не убранную богатырями после очередного гужбана и балабаса.
Агентство «Рейтер» сообщает…
Все средства массовой информации просто охуели от того, что стало происходить на поле брани. И после того, как монгольская конная братва была растоптана коваными нацистскими лаптями русских богатырских авторитетов, хан Мамай, так и не ответивший за свой базар, приказал, малыш, уцелевшим подразделениям отступить в тыл и занять прочные неприступные позиции, обосновавшись в малине села Жбановка, которая отстёгивала, дружок, проценты игу. Князь поднялся на стремянку: «Отступают, гавнюки». – «Да, неплохо потрудились Саперо-минные полки». – «Заебись, теперь бы надо, это, Двинуть конную братву». «Ты что, не видишь, что Опасно скакать по этому гавну. Здесь плоты нужны и лодки». – «Может быть, пригнать, блядь, флот? Хватит гнать хуйню, Иосиф. Надо башкой думать, вот». Долго спорили в генштабе: Что, куда, зачем, почем? А монголы в это время Укрепились за селом. Жбановка село звалося, В десяти верстах езды. Укрепилися конкретно, Размечтались дать пизды. «Надо обойти их с тылу». – «Может, сзади им поддать?» «С тылу, с мылу, только войско Уже не хочет наступить. Вон, смотрите, они снова Жрать и пьянствовать начли». «Вот же ж падлы, вот же ж суки!» – «Всех отправить в лагери». «Водки требуют и зрелищ. Им монголы по хуям. Вон, опять идут свинячить По соседним деревням». И несчастному генштабу Только и осталось, блядь, Как смотреть, раскрыв ебало, Куда войска пошли бухать.