«Люблю я лежать на красном И теплом от крови матрасе, Особенно если сверху цепями меня дубасят, Мечта у меня такая, Поймал меня чтобы садист, Пусть вены мне режет, Пусть череп вскрывает, Такой вот я с детства загадочный» - Из воспоминаний укуренного Сержа Пёнкина.
Стояла жаркая погода, Горячий ветер дул вонюче, Три панка трактор пизданули Колхоза клёвого, большого. Одеты были все в нацистов, Хотели в центр ехать сильно, Рождение отметить клёво Шнуркова Васи-металлиста. На посту стоял в тельняшке Солдат в пагонах очень алых, Он автомат держал громадный И «Беломор» курил заблудно. Вот трактор близко подъезжает, Он едет грозно и грохочет, Из-за стекла ехидно смотрят Прыщавые, сальные рожи. Сразу вспомнился, блядь, дед Как он фашистов бил лопатой, И много немцев в ту войну Он уложил за не фиг делать. И он встал перед трактором грудью курчавой, Оторвал колесо моментально и на хуй, Кулачищем своим расхуярил капот, блядь А другою рукой завалил трактор на бок. Панки перебледнели, потекло из штанин, Повылазили, гады, и в момент убежали, Позабыв обо всем, и о Васе Шнурковом, А солдат разъярённый разламывал трактор. Вот такие у нас нынче в армии герои.
«Родина, прости нас за то, что мы уже столько лет разлагаем нашу молодежь», - сказала укуренная «Красная Плесень», отрывая уши от Чебуратора.