Он такой огромный, Длинный и нескромный, Твердый, волосатый, Хер корявый твой. Ща к нему я просто Припаду с засосом, И тогда ты станешь, станешь ты другой. В две ладошки Яйца положь ты, Мне их ты поднеси, А потом скажи ненарочно: \"Ну-ка скорей соси!\" И только я, только я буду раком, Я буду раком стоять до утра, И только я, только я буду раком, Сосать корягу твою дотемна. \"И только ты, только ты будешь раком Ты будешь раком сосать до утра, А только я, только я буду рядом Совать корягу тебе дотемна\". Он такой мохнатый, Толстый, волосатый, Теплый и пушистый, Но зато весь мой. И хуйня, что в гланды Волосня залазит, Главное, что скоро станешь ты другой. Я в ладошках Буду немножко Яйца твои ласкать. И губешками осторожно Писю твою смакать. И только я, только я буду раком, Я буду раком стоять до утра, И только я, только я буду раком, Сосать корягу твою дотемна. \"И только ты, только ты будешь раком Ты будешь раком сосать до утра, А только я, только я буду рядом Совать корягу тебе дотемна\".
Настенька, блядь, так старалась, Что от радости уссалась. А у чудища мгновенно Изо рта полилась пена, Шкура старая слетела, И Настюха охуела: Стал красавцем невъебенным, Принцем необыкновенным. И, обнявшись, молодёжь Свой затеяла пиздёшь. Но не тут-то оно было! Вдруг пехота привалила, Танки вдруг затарахтели, Самолёты загудели. Появился, блядь, купец. И воскликнул он: \"Пиздец! Где тот хуев педераст? Замочу его сейчас\". Настя сразу подскачила, Бате тему разъяснила, Мол, нормально всё, отец: \"Вот жених мой, молодец. Ёбарь просто хоть куда. Скоро свадьба у меня. Так что можешь без понтов На хуй отсылать ментов\".