Заперта плотно дверь, но открыты настежь все окна. И если бы не весна сегодня, то наверное сдох бы, А так, в целом даже довольно не плохо, Улыбка на роже и свежий апрельский воздух в легких. В груди щемит, такое детское чувство, знаешь, типа свободы, Самообман или самооборона, Или просто пародия на себя самого в юные годы? Когда был кем угодно, Но ещё не был отторгнут, как донорский орган. С трудом и восторгом, без конца вспоминаю, Но не могу точно вспомнить, кто я? И таю, таю. Я, таю!..
Ещё десять минут в глубине тишины. Пожалуйста, просто молчи, не буди… Слышишь? Бродячие псы с пеной у рта лают, Их тени, как капли по стенам стекают. Скользят, вниз падают звуки, отражаются эхом, Потом умолкают и тоже тают, так же тают.
А здесь всё как прежде чужое до боли, и дико пугают Фото, отснятые нами когда-то. Они лишь тускнеют и выцветают с годами; Лобовая атака! Подло напоминают, Что глянец бумаги, всего лишь фон грязно-белый оставит, От лиц тех, кого знал и не знаю, вот уже, и их забываю, таю. Капля за каплей (кап, кап!) исчезаю. Не знаю и не помню тебя, но поверь, я безумно скучаю.
Останься, ещё десять минут в глубине тишины. Пожалуйста, просто молчи, не буди… Слышишь? Бродячие псы с пеной у рта лают, Их тени, как капли по стенам стекают. Скользят, вниз падают звуки, отражаются эхом, Потом умолкают и тоже тают, так же тают.