Война почти закончена, Герой. Теперь осталась малость, только финиш. Решающий, жестокий, злобный бой. В котором — ты же знаешь? — ты погибнешь.
Последний бой — горящий в лёгких свист и ненависть в озлобившемся сердце, отчаянно-безмолвное: «Борись!», остервенело-яростное: «Бейся!», горчащий привкус крови на губах, горячий крик и дрожь в холодных пальцах.
Герой, всё правда кончится вот так?
Закрой глаза, Герой. Пора бы сдаться.
Закрой глаза, Герой, и пусть в ушах застынет торжествующе «Авада!»; закрой глаза, Герой, забудь дышать (в конце концов, тебе уже не надо), исполосуй ногтями кожу рук и упади, неловко, неуютно. Вот так, Герой, вот так, мой милый друг с глазами цвета ярких изумрудов.
Закрой глаза, Герой, и пусть твой вопль, рождённый взрывом абсолютной боли, застрянет в горле, будто липкий ком, но никогда не вырвется на волю.
Закрой глаза — и в ночь, за пустотой, и в белый свет.
Скулёж. Ладони. Спички.
…Война давно закончилась, Герой. Ты всё ещё живёшь в ней.