Все корабли большие надежны и солидны, У них штурвалы - солнца, борта - глазурь. А парусник - ну что он? - беспечная соринка У моря-океана в синем глазу.
Все корабли большие привычны к работе, Им чужд пустопорожний, нелепый риск. А парусник - он даже зовется "Кропоткин", Поскольку по натуре он - анархист.
Все корабли большие живут по расписанью, Во столько-то стоянка, столько-то в пути. А вот шалун "Кропоткин" увлекся, расплясался, Пообещался к часу, пришел к пяти.
Он пришвартован к стенке - великолепье! Три голенькие мачты он тянет ввысь. Мотивчик балалаечный в три коленца, В три перебора песня, в три пальца свист.
И вдруг в люк - деваха, русалкой в прорубь... Ликующие плечи, лихой пошиб! Ой, анархист "Кропоткин", да ты - не промах: Отбил такую кралю у тех, больших.
Я низко-низко кланяюсь току, пару, Мне любо силу в формулы облекать. Но хорошо, что есть еще в море - парус - Наивная тряпица - под облака, Что тихие безумцы стихи кропают В логичном этом мире, где точность - бог. Ты иногда бери меня, слышишь, "Кропоткин", На свой несовременный, дощатый борт.