Давай закурим с тобой вместе, как в первый раз. Сядем на кухне, как будто никто не влюблялся. Нету мотивов, чтобы сердце трепещало. И будто наши чувства ещё не съедены клещами. Давай представим, что мы не связаны бинтами. И что внутри не болит, а просто ломит в суставах мы закипали за минуту и без передышки. В нашей кастрюле просто кто-то забыл открыть крышку. Я пахла апельсинами, твои руки бензином. С твоей ангиной я оббежала ночью все магазины. Строили плот на болоте, представляя плотину. Кто-то кинул спичку в дом, наполненный керосином. Лаяли псины, на лице появлялись морщины. Но я любила просыпаться от уколов щетины твоей. И это было как-то искренне. Вот она истина, а что сейчас искр нет?
Твоя больная иллюзия в этом городе снов. Ты хотел летать, но я твоя катастрофа. Мы оставим этот мир, но ещё не скоро. Мы попытаемся снова, и это здорово.
Мне слабо верится во время осенней листвы, Что мы мертвы, нас больше нет ни минуты, увы. Старые швы запомнят лишь четыре квадрата, углы. И письма в никуда без адресата. Координаты изменились по чьей-то воле. И кто кого не достоин об этом думать не стоит. Я помню это лето, поле баскетбольное. Ни одного гола, ты смеялся непроизвольно. Когда ты не звонишь, мы разбиваемся о рифы. И в сообщениях иероглифы по плану тарифа. Таяли мифы, запах стен устойчивого сплифа. Твои руки до сих пор питают мои рифмы. Я вырвала педали тормоза с отсутствием боли. И я ещё жива за счёт только электроприборов. Самоконтролю моему наступает пизда. Приезжай, я буду ждать твоего поезда.
Твоя больная иллюзия в этом городе снов. Ты хотел летать, но я твоя катастрофа. Мы оставим этот мир, но ещё не скоро. Мы попытаемся снова, и это здорово.