последние дни пропадают понапрасну, красными сумерками запечатав мой быт. однажды рожден, стремлюсь к какому-то финалу, верю в то, что ранен - еще не убит. мечтаю стать одним из тысяч деревьев: быть сожранным бобром или стать домом для птицы. спасенья не найдешь среди поблекших страниц, и мне не хочется молиться так, как всем - опохмелиться. смириться с тем, что по велению господа склеен на фабрике и отшлифован по госту. до самого погоста от начального рождения призван понимать, что поздно на всем протяжении жизни, когда кривляюсь в конвульсиях пульсирующих масс, смываемых в унитаз. когда люблю себя опять, скрючившись в ванной, мечтая припасть к земле обетованной хоть однажды за жизнь, которая не прожита, а скорее пережита, смыта вместе с мусором, вкусами помоек, ароматами пряников; чтоб себя не обманывать, что век слишком маленький. забиться в угол, припасть ухом к кирпичу. я просто так хочу: поскорее ослепнуть, лишиться обоняния и остальных чувств: сейчас и так пусто - зачем все усложнять. понять, наконец, что лучше не будет. обычные люди без каких-то сверхспособностей не в силах выражать свое стремление жить, и в этом, наверное, их печальная особенность. какой тут экзистенциализм, когда то, что в супе, оказывается гораздо большей вселенной, чем та, что помещается в похмельную голову. теперь мне тоже хочется стать его ингредиентом лежать где-то на дне, задержав дыхание, не чувствуя усталость, не желая ответов на извечные вопросы; но все же посудите: печально наблюдать как умирает планета, как купаются в лужах дети абортов. "ты никому не нужен" - вот их посыл. я обнаружил это еще когда был маленький, был бы большим - наверное, убил бы... смотреть на этот мир бывает очень больно глазами ребенка, пережившего старуху. хватит, довольно! как ни крути - мальчик не протянет девочке руку?