Сказка о Смерти Русудан Алмазова 1. Закатное солнце ласкает лучом залив. Лоренцо с улыбкой глядит на морскую гладь. Он как-то изысканно, не по-мужски красив - с такого лица только ангелов и писать. Сегодня из Лондона прибыл британский бриг. Прислали мальчишку, велев ему передать: посылка доставлена, пара бесценных книг, такие посыльным не принято доверять. Пестрит парусами по-летнему шумный порт. Зайти бы в таверну, но нужно спешить домой. Едва расплатившись, Лоренцо покинул борт: Луиза болеет, ей долго нельзя одной.
Тяжёлые тени, зашторенное окно. Десятки флакончиков, баночек, пузырьков… И тонкие руки белее, чем полотно, и капельки крови пятнают батист платков. Здесь травами пахнет и копотью от свечей, всегда полумрак - утомляет Луизу свет. Здесь раньше, бывало, топталась толпа врачей, бывают и нынче, но толку всё так же нет. Как слаб её голос… Надсадная хрипотца: - Что в Генуе слышно? Прошу, расскажи. Присядь. Бескровные губы, глазищи на пол-лица, с такого бы лика лишь мучениц и писать. Он гладил ей руки, шептал ей о парусах, он лгал ей, что вечером к морю возьмёт гулять. И тихо уснула Луиза в его руках, забыла о боли, почти перестав дышать. Уснул и Лоренцо, и, не размыкая рук,во сне прижимался к её волосам щекой. И Смерть, что пришла за Луизой, застыла вдруг, любуясь его утончённою красотой. Бывают такие, особые, вечера, что хочется даже и Смерти познать любовь - и Дева вздохнула, сказала: \"Увы, пора\", и вздрогнул Лоренцо от холода этих слов. Он тут же проснулся и сразу Её узнал - а как не узнать эту чёрную тень с косой? Поднявшись с постели, Лоренцо отважно встал меж Ней и любимой, Луизу закрыв собой. А после, склонившись, целуя Её персты, промолвил Лоренцо: -О Дева! Услышь, молю! Ты женщина - значит, хоть раз, но любила ты. Возьми мою душу! Оставь мне, кого люблю! Какая мольба в этих синих, как ночь, глазах! Подобных им нет, хоть всю Геную обойди. Алмазами слёзы на бледных его щеках… И дрогнуло что-то в холодной её груди. Смерть с шёлковым шорохом скинула капюшон, каскадами кудри рассыпались по плечам, по белому мрамору кожи - и замер он: прекрасная дева предстала его очам. И, тленом и ладаном в губы ему дыша, шепнула красавица, похоти не тая: - Мой милый Лоренцо, зачем мне твоя душа? Один поцелуй мне подаришь - она твоя! Я к жизни, увы, не сумею её вернуть, не в силах, прости - не проси, не моли, не плачь. Иссякли песчинки в часах - и окончен путь, я - лишь проводник, не судья ей и не палач. Ни старость, ни тлен не коснутся её чела, не тронут седины её золотых волос, не стихнет дыханье, и будет рука тепла, но больше не будет ни смеха её, ни слёз. Ни слова, ни жеста теперь от неё не жди, как сон безмятежный, так будет покой глубок, и сердце продолжит спокойно стучать в груди. Вы вместе уйдёте, когда истечёт песок: я все твои годы отныне делю на два! Цена высока. Но в отчаяньи - принята. Склонилась согласно кудрявая голова. И губы Лоренцо накрыли Её уста.