Ты помнишь, шли босиком по лужам, как солнце жгло нестерпимо жарко? Весь мир казался пустым, ненужным, а август самым большим подарком. Я хохотала, а ты под воду бросал монетки, а после камни. Мы говорили не о погоде, искусстве, музыке - а о Главном.
Мы признавались, себе не веря, что мы живые, почти свободны, мы дети славного Гименея... Но иногда поезда уходят, и нас закинуло в одичалый, пустой, почти незнакомый город... А помнишь, Сашка, как у причала мы утоляли духовный голод,
крича стихами о наболевшем? Есенин, Гёте, Камиль, Петрарка... Ты был обычный, смешной и грешный. Щипали волны, лечили ранки, потом надрезы, потом увечья. И было слишком тепло и страшно, насколько мы с тобой человечны, сильны и нищи. Ты помнишь, Сашка?
В то лето было нам только двадцать, сейчас ты сел за соседний столик. Нам все талдычили - расставаться - единый выход избегнуть боли. Но всеобъемлюще, дико, остро пронзает током мои ладони. - Ты помнишь, Сашка, песчаный остров, жару и море? - Конечно, помню.