Я в этой комнате жила, садилась в кресло и смотрела На острый краешек стола, где лампа рыжая горела. А приходила и лгала, и пела, и вязала свитер. И где ж я столько слов брала, таких ненужных и избитых?
Казался лишним каждый вздох, несвоевременным дыханье, Началом всех земных разлук казалось каждое свиданье. Под потолком качался шар, уже почти не пахла елка, Дует расстроенных гитар молчал в углу за книжной полкой.
И все не так, и все не то: то он чужой, то я чужая. Снимаю с вешалки пальто. До остановки провожает. Он жив, и я едва жива. Стихи зачеркнуты в тетради. А в это кресло кто-то сядет и будет говорить слова.
Сначала разобьется шар, потом порвется старый свитер. И мы, друг другом позабыты, уйдем по грифам двух гитар.