Она его мечта, его страсть, его игра в силу. Ставит на коже метки, рисует губами так, что б искрило, Ссадины-клейма, всегда той же датой... Она метит его рубашки своей помадой. Все тем же оттенком подсохшей крови, Потом, извиняясь, целует уста его, глаза, брови, Целует, молчит и руками хватает за плечи, И грусти полны ее редкие, редкие речи. В них страсть, в них обман, они не дают покоя, Они обрывками, по ночам, по углам,когда остаются двое. Наедине. В тишине. Только сами с собою. Никогда "я люблю", все чаще "эй, детка, мне нужно", "Хочу тебя", "Пошла бы ты", "Давай жить дружно"... И знакомы всего ничего. Сколько, месяца три? Пару дней, две недели? Но этого даже немного слишком, едва ли друг другу не надоели... А если и так, они стали друг другом зависимы, друг другом заряжены, Последней пулей в стволе... Она - судьба его, он - её суженный-ряженный, Из глупых гаданий с зеркалом, из ее дневников с ключиком, Он тот, кого ждала, кого называла тем самым попутчиком... Но им как-то снова некогда, неловко, смешно, невиданно, Сказать о любви им бессмысленно. А снова смолчать - болезненно.
Она будет ждать, наверное, намерений не тая. Дождется ли? Может, со временем. Я - она. Но она - не я.