куплет: на коронациях срывали нимбы. срезали крылья Элиаса и вбивали клинья меж нами. убийца, жертва - обмен ролями. меж стен роняли наземь всю телесность. плен губами воздвигал в тесноте комнат. моим вивернам кокон - лишь взбаломученность холодных рук в обмен на кому твоих вечнозелёных. держись крепче. безмолвно задыхался в суете Аидов, изувечен болью. я сокрою тебя навечно на Мон-Сан-Мишеле от Апполонов, что в амфитеатрах пронзают шею стрелами купидонов и лезвиями Дамокла. кесарю - кесарево, а мне лишь эта тесность окон, где всю безгрешность, бесталанность поглотит Танатос - картинный пафос, и Кракеном сдавило радость. когда ты наконец узришь во мне бесценок. холодные губы запустят наш эффект плацебо.
припев: поперечные черты ведёт внутри Вергилий. где были крылья, ныне лишь морская пена, и всё вчерашнее мы сокрыли пылью. моё плацебо - моё Альбирео.
куплет: впивается в глазницы изморозь. за три часа не выспаться под твоим взглядом искоса. я всего себя высморкал под мглою кладбищенской, сломлен практически в абсурдном зное арктическом. никотин с губ я передам лишь воздушно-капельным, и в душных камерах мой дом, я взбаломучен в Тартарах, где Елисейские поля сорвутся в полигамии, к шее Нагайнами удавкой акциденций сдавлены в недрах клыков Глубоководных. клинком Дамокла высекаю из обсидиана строки подноготной, и многим хладнокровным суля в тиши Агарта лишь крышку гроба и её координаты. тем, кто мечтал воспеть давно осанну отторжению себя на уровне Жан-Поля Сартра сулит клеймо вассала, а нас в подпольных залах снедая самолюбованием, уносит за борт.
припев: поперечные черты ведёт внутри Вергилий. где были крылья, ныне лишь морская пена, и всё вчерашнее мы сокрыли пылью. моё плацебо - моё Альбирео.