Мне кажется, я что-то знал лет 10 назад, там, среди бешенного танца облаков и волн, где зайцы солнечные скачут и метят в глаза. Я не познал ещё тогда ни дураков, ни войн.
Где ночью бродит одинокий волк, я свой секрет зарыл под дубом тысячелетним. Цепкими лапами высятся ветви. Я с ними чувствую родство, Пиноккио. Там слово "лето" на стволе древнем высекли дети. И, словно лекарь, надо мной нависла ночь-вампир, впиваясь взором звёзд. И в ней каждая точка - мир. И мне не нужно ни тепла, не нужен дом, камин. Здесь 365 сней мы провели в тени елей, всё упиваясь созиданием. Вкруг нас вопили камни, тогда казались мне те дни милей. Сейчас подводит нас к могиле память. А ливень лил, смывал следы времён. От капли до капли длились эры, эпохи. И между строк я исходил всё вдоль и поперёк. Я свой секрет то ли забыл, то ли поберёг.
365 без неё, внути меня даже тот бес гниёт, кто играет на нервах. Но всё не идёт на лад, прячет он камертон впотьмах да зевает в тавернах. х2
Тяжёлой поступью времён прошли года по нам, они оставили в наследство лишь руины гениальности, воспоминания о светлых днях. Я голодал по полумесяцу-улыбке, что сияла нам.
С тех пор брожу по городам из огня и железа, кричу в тумане средь глухих бетонных стен. Старуха добрая зима снег на нас пожалела, А время с циферблата запустило тонны стрел. И дом мой - тёмный сквер. Там размышлял, о чём и не подозревали вы, интересом подогреваемый или грибами. Мой разум тлеет на холодном капище неразрешённых знаний. Чтобы тут жить, тенор сменил на баритон, каверкал свою мелодию души. Где камертон для нервов? Серый бетон поверг нас, а фонари сменили звёзды, жалюзи убили солнце - всё померкло. Когда серебрянная "с" надо мной воссияет, а я с закрытыми глазами откликнусь на её зов, тогда под кровом ночи нам не избежать слияний, а все печали заметёт сном.
365 без неё, внути меня даже тот бес гниёт, кто играет на нервах. Но всё не идёт на лад, прячет он камертон впотьмах да зевает в тавернах. Всё больше узнаём, всё тяжелее нести груз вдвоём. Ширится пропасть неверия. Стали шумны и немощны, умны и мелочны, нам счастье обрести бы на спасительных тропах неведенья.