В моём пластмассовом домике каждый шурупом невидимым к полу прикован Рукой леприкона. Со стен на нас смотрит и давит укором икона, лицо незнакомо. Как образ закона пред нами лежит фолиант С пустыми листами, и лжи рафинад Растворяется живо и враз в нашей чаше Грааля.
Мы не видели чащи морали, Ведь наши двери закрыты навечно. Нас ненавидели, чаще марали, Чем отмывали от грязи стечкин. Отбиваясь от вопросов о вечном, Спрячусь за рекламным щитом, Спустя рукава, подпоясав хитон, Мой возглас предсмертный не станет хитом, Как сталью бетон.
Мы все попали в тенета, Всю жизнь висим на верёвках, но каждый дерётся и делит Ад. Нет ни тени там. Я бы хотел перерезать свою пуповину, Так сказать, оторваться по-полной, Но завтра же приду на поклон, и На меня накинут попону. Безвольный подонок, Он верно потонет в одной ванне с уткой резиновой. Куклы как символы всего бессилия нашего. И я сутками зимними спрашивал снег, Как остаться во сне, Он молчал, но я понял: вас нет, Наше существование равно возне, Я один, как аскет, И шагаю по узкой и шаткой доске