Стояла Люська темной ночью на панели В зубах накрашенных вертела косячок Тут подгребает с потным брюхом потный фраер И говорит "какой прекрасный вечерок" И говорит "какой прекрасный..." Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, и тихо и темно. Молодость воровская, гоп-стоп, и рачки под пивко.
А кто ж не знал, что эта Люська саламандра, Что размочила первый срок в двенадцать лет, Когда сыночку ювелира Пастернака Меж тонких ребер молча сунула стилет. Меж тонких ребер молча сунула... Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, и рачки под пивко. Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо под ребро.
Достала Люська из кармана папин вальтер, Что завораживал клиентов как гюрза И ветром ночь в стволу холодном прожужжала, Что нету страха в темных люськиных глазах. Что нету жалости в глазах ее... Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, блестит холодный ствол. Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо и темно.
Расстался шибздик с кошельком и куцым перстнем, И даже с жизнью попрощался впопыхах А злая девочка нахально ухмыльнулась И развернулась на высоких каблуках. И развернулась и уйти собралась... Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, свистит пустой карман. Молодость воровская, гоп-стоп, и жизнь ее обман.
А этот перец был агент сыскной конторы, И когда Люська повернулася спиной Четыре пули в темноте ее догнали И уложили спать на грязной мостовой. На мостовой в крови глазами в небо... Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, и рачки под пивко. Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо и темно