Живу в Калуге и в Коломне, Меняю лето к алтарю. Меня цитируют хоругви, Когда с монашенкою сплю. За красной изгородью рук Болею я совсем по-черному. Меня укутывает слух И пеленает смех парчовый. Я в желтых сенях от простуд Развел костер, и твой ушиб, Подглядывая, как пастух, За табуном ночной души. Смеркается, все тучи в сборе. О, я сегодня тот, кто трусит С огромной свечки тихой боли Снимать нагар горячей грусти. И с робостью ученика Я — тот, который чает Веком Растерянность черновика Над захолустьем человека. Я снова с вербой в первом классе, Раскрашен репкой мой пенал, Он первый, кто на лень пенял. О, мне поклоны парте класть бы! Урок не сорван — так сорвут, Соврут, что кровь в больных ушах. О, как тебя теперь зовут, Моя сбежавшая душа? Садись ко мне на подоконник, Не бойся, я тебя не трону. Я сам твой первый второгодник, Чьи дневники никак не тонут. Я жгу себя, как жгут версту С малинником и бабьим лепетом, К ногам сдирая бересту Смертельно раненного лебедя. Привет тебе, кончина чувств! О, мне дышать уже немного. Я смерти, милая, учусь. Все остальное есть у Бога!