У глубинки стоптаны ботинки: Голодранцы – веси, города. Бедствуют товарищи в глубинке. Барствуют в столице господа. Скопище московской подноготной. Лежбище гниющей головы. Кучка политических животных Греется на солнышке Москвы. Атлантида Крымска и Амура. У народа – горе через край. И спасает собственную шкуру На ТВ кремлёвский дед Мазай. Сплющив губы канцелярской скрепкой, Он опять с три короба наврал. А из Лондона лужковской кепкой Машет тот, кто всё уже украл. Власть олигархической заначки. Государственный чиновный клоп. А народу – жалкие подачки. И цветы – Отечеству на гроб. «Господа», реально вы не правы. Выбить бы под вами табурет!.. Нет страны, империи, державы, Потому столицы тоже нет. Сожраны с рублёвским аппетитом, Залиты барвихинской слюной. И цунами мутной путинтиды Катится над бывшею страной. И стоит в трагическом бессилье, Горбясь от бетона и стекла, Над могилой путинской России, Как надгробный памятник, Москва.