Очередь на площади закланья. Пионерский галстук-поводок. К мумии народного сознанья Невозвратный двигался поток. Всяк входящий делался покорным, Дальше жил, как будто бы со сна. Словно оглушённая снотворным Шла к сионской пропасти страна. Падала на огненное жерло. То – вперёд, то на разгоне – вспять. Воля к жизни становилась жертвой, Обречённой тупо вымирать. И царил над нею прах семита - С рыжею бородкой смрадный сон, В камень усечённой пирамиды Замурован, словно фараон… И менялись лозунги, как луны. В перепутья путались пути. Но была незыблема трибуна, На трибуне - чёрные вожди. Власти мавзолейная верхушка, Охраняя сгнившего жреца, Оставляла не зарытой тушку Правящего Русью мертвеца. Под стеной кремлёвской холодея, Шевелился мраморный паук. И всемирной злобой иудеев Наполнялся каменный сундук… Но когда ударит дух мятежный В груду проспиртованных мощей, Где-то там, в женевском зарубежье, Сдохнет галахический Кащей.
Леонид Корнилов -- Мент Я ехал в поезде с ментом. Он водку жрал поганым ртом. И, глядя в белый потолок, Я слушал пьяный монолог. Он мне рассказывал, что ...