На изящном венском стуле У открытого окна, То ли в Пензе, то ли в Туле Зрела девушка одна. Время шло себе в угоду Сквозь неведомый пробел. К восемнадцатому году Красота вошла в предел.
Под Настенино окошко Привело меня чутье, Встрепенулась Настя кошкой - На пол выпало шитье. Хватит, милая Настена, Венский стул собою греть. Вся природа стоном стонет, Не любить природу - грех.
Настя тихо отвечала: "Ты, парнишка, разудал, Но я хочу, чтоб для начала Ты загадку разгадал. Моя бабушка когда-то Завещала мне свой дом, Обязала дать ей клятву - Я блюду ее с трудом.
И меня, и дом, и счастье Ты получишь, угадав. Неудачника на части Разорвет мой волкодав. Голубками, мой хороший, Будем после ворковать, А покуда - жребий брошен. Суть загадки такова:
Верховодит миром дама С древних пор до наших дней. Мы смеемся, мы рыдаем, Но стремимся в когти к ней. У поэтов с дамой этой Рифмоваться любит "кровь", Неразменною монетой Подкупает нас..."
Загляделся я на Настю, От волнения сомлел И загадку, вот ненастье, Разгадать я не сумел. Мы с Настеной на веранде Горевали, обнявшись И любовь, не бога ради, Перевоплощалась в жизнь.
Соловьиною свирелью Май безумствовал, нахал. Високосною сиренью Палисад благоухал, На себя глядел крыжовник В чан с водою дождевой, Зеленел, завороженный Этой музыкой живой.
С волкодавом я поладил - Он от ревности уснул - Я его любя погладил, Он меня любя куснул. Четверть века промелькнуло, Много минуло потерь, Только в Пензу, только в Тулу Меня тянет и теперь.