Соня, послушай: я, кажется, понял, я одолел усталость Но я не знаю, как на твоем языке потратить то, что осталось Напиться ли крови и взять своего или сплясать на пепелище Ведь измельчала душа Век доживать сиротливо и нище
Этот голос никогда не отпустит меня Вот придушить бы гордыню и спесь и броситься в воду, цепями звеня Если б найти в себе силы разжать эти губы, раскрыть этот рот Если б заплакать, согнувшись в коленях, дрогнуло б сердце и треснул бы лед Я б оставил твой город, погребенный в снегах И, потупившись, попросил бы прощенья за щенячью любовь и мальчишеский страх
Дай сказать тебе правду, дай наполнить восторгом взволнованный взгляд Ты ведь знаешь Мы с тобой часть той бешеной силы со смиреньем ягненка, что вечно дремлет, порой лет по сорок подряд Под разорванным небом распаханы земли Где бы скрыться от гнета стыда Нам радость не в радость, и беда не беда
Так неси меня, память, над выжженным полем, наполняя пространство ликующим клекотом птиц Я ведь вижу, ты тоже мечтала, пряча тихую радость под тенью ресниц Слушай, я хотел растоптать наше имя Но странное дело: воля в неволе, голова с плеч, голова с плеч Милая, кажется, я полюбил это племя Мне кажется, я полюбил