Свернул трамвай на улицу Титова, разбрызгивая по небу сирень. И облака — и я с тобою снова — летят над головою, добрый день! День добрый, это наша остановка, знакомый по бессоннице пейзаж. Кондуктор, на руке татуировка не \"твой навеки\", а \"бессменно Ваш\". С окурком \"Примы\" я на первом плане, хотя меня давно в помине нет. Мне восемнадцать лет, в моем кармане отвертка, зажигалка и кастет. То за руку здороваясь, то просто кивая подвернувшейся шпане, с короткой стрижкой, небольшого роста, как верно вспоминают обо мне, перехожу по лужам переулок: что, Муза, тушь растерла по щекам? Я для тебя забрал цветы у чурок, и никому тебя я не отдам. Я мир швырну к ногам твоим, ребенок, и мы с тобой простимся навсегда, красавица, когда крупье-подонок кивнет амбалам в троечках, когда, весь выигрыш поставивший на слово, я проиграю, и в последний раз свернет трамвай на улицу Титова, где ты стоишь и слезы льешь из глаз.