Как долго, Родина, я ехала к тебе, Через слепое детство на чужбине, И через юность, равнодушную к судьбе, Не верившую прописным святыням,
Я в путь отправилась к тебе давно, Еще в тот день, в сорок четвертом, в мае, Когда судьба прикладом стукнула в окно И прогнала мой род с родного края.
Пускай я родилась десятки лет спустя - В моей крови стучат воспоминанья, И душит горло боль, рассудок мой мутя, Я там, я среди них, начавших путь в изгнанье.
Мне мать велела в узел завязать Свою одежку, медный таз с кувшином, А мне важнее было куклу взять, Хоть нос отбит у ней, но глаз ведь синий.
В Алушту к мужу в госпиталь вчера Я уходила в легком крепдишине, А утром, всех согнав с больничного двора, Нас погрузили в крытые машины.
В тот день пошла в соседний городок Узнать о брате, храбром партизане, А сына - шел ему четвертый лишь годок – Везут в Сибирь, меня - к Узбекистану.
Потом теряла я на станциях детей И умирала на руках соседей, Длину пути считала сотнями смертей, В огне тифозном Родиною бредя.
Потом за проводкой колючею жила Под Бекабадом, Ферганой, Ангрене И с кизяком сырым в печурке жгла Я боль свою за мнимую измену.
Потом в чужой земле я хоронила мать, Куском платка прикрыв ей тело малость, Ведь белый саван негде было взять, Что мать на смерть хранила - там осталось.
Потом месила глину на слезах. Дом строила с десятилетним сыном, Его растила, в нем С надеждою в глазах: Вернуться должен он домой с чужбины.
Сто судеб у меня, сто жизней, сто смертей, Я их несу давно в открытом сердце, Я еду, Родина ста тысячью путей К тебе... Когда ж мы будем вместе?