Подлетает и смотрит: у этого тоже на рукаве нашивка, не разобрать, какая. Подлетает, а тот улыбается и вот так рукою: \"Юрочка, прилетай ещё, помни: люблю, жалею\". А этот к нему подлетает и пялится в иллюминатор, а тот смеётся. А этот, конечно, пялится, не оторваться. А тот ему думает: \"Бедный Юрочка, я тебя не выдам, никому не стану рассказывать, что я тебя видел, – ни Петру, ни Павлу, ни Сенечке, ни Андрюше, – никому, короче, из наших. И они мне, конечно, такие: \"Даёшь, папаша, – если он и вправду летал, чего ж ты его не видел?\" А я не гордый, Юрочка, я тебя не выдам. Не хочу пугать своих мальчиков, весь этот нежный выводок. Приходи своим ходом, Юрочка, становись в очередь, загляни после. Я вообще гостей люблю, а у меня редко гости. Не забывай, короче, свидимся, будет здорово\". А этот такой: Скоро? А тот: Типун тебе на язык, Юрочка, не говори такого.