Я уйду от тебя, я скажу на прощанье: "Прости". Я уйду, но покоя тебе никогда не найти. Я уйду, без упреков и слез, молчаливо, одна. Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна. Ты меня позовёшь - ни единого звука в ответ. Ни обнять,ни каснуться ладонью, ни глянуть во след И глаза ты закроешь, и станешь молить в тишине, Чтобы я возвратилась, вернулась хотя бы во сне, И, не видя дороги, ты кинешься в горестный путь Вслед за мной, без надежды меня отыскать и вернуть.
Будет осень. Под вечер друзья соберутся твои. Кто-то будет наверно тебе говорить о любви. Однинокое сердце свое не отдашь никому, Ибо я в это время незримо тебя обниму. Бесполезно тебя новизной соблазнять и манить - Даже если захочешь, не в силах ты мне изменить. Будет горькая память, как сторож, стоять у дверей, И раскаянье камнем повиснет на шее твоей. И глаза ты закроешь и воздух обнимешь ночной, И тогда ты поймёшь, что навеки расстался со мной.
И весна прилетит, обновит и разбудит весь мир. Зацветут маргаритки, раскроется белый жасмин. Ароматом хмельным и густым переполнятся сны, Только горечь разлуки отравит напиток весны. Остановишься ты на погоре апрельского дня, Ни покоя, ни воли, ни радость нет без меня, Я исчеза, растаяла ночью, как след на песке, А тебе завещала всегда оставаться в тоске, В одиночестве биться, дрожа, как ночная трава... Вот заклятье моё! Вот заклятье моё! Вот заклятье моё! И да сбудутся эти слова!
Остановишься ты на погоре апрельского дня, Ни покоя, ни воли, ни радость нет без меня, Я исчеза, растаяла ночью, как след на песке, А тебе завещала всегда оставаться в тоске, В одиночестве биться, дрожа, как ночная трава... Вот заклятье моё! Вот заклятье моё! Вот заклятье моё! Да не сбудутся эти слова!