Достиг вершин членкор какой-нибудь, главный врач, большой знаток коленной чашечки. Дрожит медчасть, когда он в белом весь шествует лечить болезнь. Прошу к столу!
Глаза сверкают. В руках ланцет блестит. Больной, молчать! Бояться нечего. Восемь, девять, аут.
Презрел покой какой-нибудь Давид Ливингстон. Легко ему с его винчестером. На Новый год махнёт в Центральную Африку. Одних слонов забьёт сто штук.
Да львов штук двести. Да триста страусов. И будет жить в народной памяти - прям, плечист, высок.
Но выше всех - гимнаст под куполом, это да. Не взять его за доллар с четвертью. Стальным узлом привязан к лонже он, молодец. Шпрехшталмейстер гордится им.
А лонжа рвётся. Застыньте, граждане. Разиньте рты, прикиньте: падает... Ах, как низко пал.
Прекрасна жизнь! Затейлив хруст её шестерён. Прищур востёр. Полки внушительны. Во фрунт равняйсь! Поблажек никаких никому. Чем гуще шквал, тем слаще штурм.
Но гаснет вечер. И на штурмующих, как снег судеб, нисходит белая ночь. Отбой, гудбай.