У белых ангельских врат целует солнце луну. Зачем мне, любимая, врать? Я видел эту страну. Я падал в эту траву — Em высокую, до бедра — где шьет небесам канву веселый звон комара. Я вернулся, Господи, в руки твои, — встречай!
Ну, что тебе рассказать, чем за любовь воздать, оглядываясь назад, на цепь событий и дат? Привкус трав на губах, да боль под левым ребром, да лай дворовых собак, да — деготь, подмешанный в ром... Я вернулся, Господи, в руки твои, — встречай!
А в той стране — все не так. Не так — хоть верь, хоть не верь. Там воду в грубых горстях приносит младенцу зверь, с гулякой монах делит хлеб, а ложе — жонглер и граф, там храм — рождественский хлев, и каждый, кто любит, — прав. Я вернулся, Господи, в руки твои, — встречай!
Я видел эту страну, но летом ночь коротка: отмеряно время сну до первого стражи пинка. Телега, хлеб и вино, и — путь под вечным дождем. Любимая, подождем, пока в небесах темно. На стыке рассветных часов, на встрече жаждущих рук, на чашках тяжелых весов — лежит дорога на юг.