Em Am C H7 Утро красит нежным светом стены, башни и поля, Em Am C G Просыпается с рассветом отдохнувшая земля. D G H7 Em Хорошо бродить по свету, но куда ни погляди - Am Em H7 Em От убитых менестрелей не проехать, не пройти. Am Em H7 Em От убитых менестрелей ни проехать, ни пройти.
Много сгинуло их даром под рукою королей, В тронных сумеречных залах, на паркете галерей, Исключительно за правду — прямо деспоту в глаза, — Ибо резать правду-матку узурпатору нельзя.
Очень много их сложилось за прекрасную любовь: Невменяем муж ревнивый — по паркету льется кровь, Мнятся головы на блюде, жены плачут в три ручья… Разве трудно выбрать даму ту, которая ничья?
А еще их убивают, когда бой идет лихой, Когда лезут прямо с лютней в пекло битвы огневой. Меж двумя копнами сена — то ли лютня, то ли меч… Музыкантами покрыты сплошь поля кровавых сеч!
Их тела в тюрьме на нарах, их тела на мостовой, Из окошек будуаров они валятся толпой, В буйном вереске они же останавливают взгляд — А печальные глазищи прямо в душу вам глядят!
Раз живого менестреля я в полях остановил: Струн на лютне половина, пальцы тонкие в крови. Я спросил: упал, наверно? Он лишь дернул головой: «Просто я играю нервно, гордый жребий мой такой!»
И за что их так не любят, и за что их только бьют? Вы послушайте, однако, то, о чем они поют: Все о смерти, да о тризне, окровавленных руках… Комплекс садомазохизма — вот их муза на века!
P.S. Их корона, как шиповник — мессианская судьба! Все они хотят в терновник, чтобы спеть там про себя. Что за праздник мертвой плоти нам навязан, наконец?! Вон поет… Не узнаете? Он с рожденья не жилец.