Когда в дырявых башмаках, пройдя две сотни лье, Я вышел к площади и думал сесть на паперть, Чтоб из карманов парижан платить за ужин и жилье - Я поднял голову, и был сражен ей насмерть.
Я даже рот раскрыл, поскольку забурлила кровь, Я даже наземь сел: я был неосторожен! Она срывала все замки у слова древего "любовь", И в сердце мне вошла, как в кожаные ножны.
Она парила в небесах, Она смотрела ласково С улыбкой на немых устах - Химера Нотр-Дамская.
Когда с товарищами я ходил в ночной налет, Когда живыми выходили мы из битвы, Когда в карманах пела медь, и отдалялся эшафот, Лишь ей одной я посвящал свои молитвы.
Но раз усатый господин меня застиг впотьмах, И мы сразились с ним у старого собора. Я только раз взглянул наверх, но это был неверный шаг - Я вдруг упал и услыхал: "Держите вора!"
Она ловила лунный свет, Она была изменчива - Несущая мне сотни бед, Химера бессердечная.
Пока неделя за неделею в тюрьме неслась, И приближался срок отправки на галеры, Я на нее смотрел в окно, к железным прутьям прислонясь, И говорил себе: "Любовь моя - химера."
Но даже в сказочных морях такой красотки нет, И даже в Африке не знал бы я покоя, Скучней нормандского коровника казался Новый Свет, И потому я деру дал из-под конвоя.
Она летела впереди И вывела к своим стопам С душою демона в груди - Химера с крыши Нотр-Дам.
И потому я в этот город возвращаюсь вновь, С пустым карманом и в разорванной рубахе. Сюда влечет меня судьба, и здесь живет моя любовь, И обе вместе довели меня до плахи.
И вот стою с петлей на шее, и смотрю наверх, Служа бродягам поучительным примером. А сверху смотрит на меня и еле сдерживает смех, И скалит зубы Нотр-Дамская химера.
Когда в аду, как всякий вор, Я душу Сатане отдам, Польет смолою мой костер Химера с крыши Нотр-Дам.