Мы вернулись сюда, где живёт ещё дух Чингисхана, Тот великий народ: он изгнанник, и он же святой, Тысячи верст прошагав, погибая, до Артезиана, Уголочек земли, перечёркнутый пятой тропой.
Лагеря, пересылки, Сибирь, волчья стая кружила, Матерей седина, слёзы брата, могила отца, Беспощадное время, что было, с собой уносило, Боль от ран и потерь — от чего часто ноет душа.
Степь и море — благодатный край! В дымке белой камышовый рай, Суровый, не мираж и не обман — Артезиан! Перекрёсток всех ветров земли, Вороньё кружится во степи, Но живёт в душе моей, братан, Артезиан!
Он живёт и цветёт, этот край, где-то Богом забытый: Просолилась душа, облетая каспийскую даль! На востоке луна; спит кочевник, туманом укрытый, Спит калмыцкая степь, как вдова — погрузившись в печаль.
Завтра будет рассвет — хватит гнева, о добрые боги! Мы прошли круги ада, потомки нам это зачтут, Мы на нашей земле, и другой у нас нету дороги, И с пути нас нигде никому никогда не свернуть!
Степь и море — благодатный край! В дымке белой камышовый рай, Суровый, не мираж и не обман — Артезиан! Перекрёсток всех ветров земли, Вороньё кружится во степи, Но живёт в душе моей, братан, Артезиан!