Как надо жить, сми объяснил и пипл уяснил. Либо в жопу без мыла, либо в петлю с ним. У них, что ни день, то жажда найти в пачках(?) уют. У меня, что ни по карману, то по хую. И свой голос я ложил поверх бита, пока ты его в копилку дяде Володе кидал, братан. Это же не сказка, все на яву, но не обманут - так наебут. А мы все чего-то ждем, сладкую жизнь под кислотным дождем. Стильное стадо с модным iвождем и погребенным заживо на смену поколение замертво рожденных. Опять вменяют невменяемость желающим что-то менять и с чьей-то руки сокращением ловким. Бытовуха дома превращается в дом в бытовке. На рубеже бедности и нищеты из деревни алкаши в город бомжи на пмж. Где на сотни историй один сюжет и на тысячи мушек одна мишень. Прижиться там где ты не пришей. Табачной копоти шеф, съемной комнаты шейх. Миллионники где ты среди одетых с иголки и тех кто на нее же надеты. И думать не обязательно здесь, наверху знают как пить дать. Тебе твое дело есть как есть, зато уверен родным обществом в будущем не буду потерянным, прочипованным будучи.
Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом, тут братья все мы, но человек человеку волк. Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом, тут вроде бы братья все мы, но человек человеку волк.
Запой, скажем так, вполне уместен, вместе с судьбой глаженным, но как-то против шерсти. Это уже даже обыденность, что часть весомая молодости нашей скопытилась. И тут таких сюжетов видимо - невидимо, но сверху, все же, это, видимо, невидимо. Все тут может быть и законным и запрещенным, пока законы эти на черновиках. Опять кричат о жизни белой, всей сворой новой. Да нам бы пересесть хотя бы на зебру с воронова. Втянуты в игры политических глыб, не спалили чтобы как сточили последний хлеб, пока точили клык. Лозунгов, всеми заюзанных, навалом, но я не лев и не прабля(?). Сведения перед союза развалом, народов братских была такая же травля. Благо батя спас меня малого, когда узбеки братья стали жечь русские кварталы. А как это делают, надо перевести на личность черную, а беды черного перевести на личность белую.
Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом, тут братья все мы, но человек человеку волк. Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом, тут вроде бы братья все мы, но человек человеку волк.